Кросскультурный брак: украинец и гагаузка в Кыргызстане

“Нужно научиться жить в новой культуре с учетом этой культуры и привнести туда не традиции и правила, а сущность самого Христа”, – семья миссионеров в Кыргызстане.  

Андрей и Катя – пара, создавшая семью на пересечении трех культур. Ведь он – украинец, а она – гагаузка, они вместе живут и служат в Кыргызстане, куда приехали через неделю после свадьбы 12 лет назад. 

Сегодня они официально граждане Кыргызстана. В 2019 года открыли и ведут церковь, много времени уделяя служению детям, подросткам, молодежи.    

Как сработал метод интернет-знакомств и почему Катя не поехала миссионером  в Африку? Какую спутницу жизни искал Андрей и что определило его выбор? Как межкультурные отношения влияют на характер и служение и как сработаться, если и муж и жена лидеры? А еще – какие блюда едят в Кыргызстане и какие давние традиции еще имеют место в этой азиатской стране? 

Как вы познакомились и оказались в Кыргызстане?

Андрей: Познакомились мы с Катей осенью 2011 года на сайте знакомств “Invictory”.

До знакомства с Катей у меня были отношения с сестрой в Украине, но они ничем не закончились. В Кыргызстан я уехал сам в 2009 году после окончания миссионерской школы в Донецке. 

Я столкнулся с проблемой: менталитет в Кыргызстане очень сильно отличается от славянского. Было трудно построить какие-то отношения, хотя особо я не искал их. Мне сложно было представить себя с девушкой из местной культуры. 

С  другой стороны, из Украины никто не хотел ехать в Кыргызстан, а я хотел оставаться на миссии. 

Кто-то из нашей команды миссионеров посоветовал мне сайт знакомств на “Invictory”. 

Я на тот момент вообще не верил, что так можно с кем-то познакомиться. Но зарегистрировался, общался с несколькими сестрами и с некоторыми виделся. 

Через время я понял, что для того, чтобы построить семью, нужен более серьезный подход, и для поиска людей со схожими взглядами указал все критерии в своем профиле на сайте. 

И вот уже тогда написала мне Катюша.

Вы указали “миссионерство”?

Андрей: да, “миссионерство”, “работа с детьми”.

Катя: Сейчас я расскажу, что ты указал (смеются).  

Я пришла осознанно к Богу в 21 год. У меня не было цели сразу выходить замуж или встречаться с кем-то. Мне хотелось узнать больше о христианстве, но было как-то неудобно об этом в церкви говорить, потому что были младше меня ребята, которые много знали о Боге, и мне казалось, что я плохо выгляжу на их фоне. 

И на сайте “Инвиктори” зарегистрировалась именно с целью общения с христианами. 

Но в процессе заметила, что сестры почему-то не общались, не отвечали на мои сообщения. Долгое время я не была на этом сайте, а позже познакомилась с одним братом, мы с ним виделись, но отношения не сложились, после чего я уже не хотела ни с кем знакомиться.  

У меня была цель – уехать в Африку на миссию, для чего я работала менеджером колл-центра и копила деньги. Тогда я жила в Кишинева (Молдова). Я очень хотела быть миссионером. Получила экономическое образование, чтобы финансово себя обеспечивать для этого. Нужно было получить только благословение родителей. 

Однажды я молилась об отношениях: “Господи, ты знаешь, что я не умею выбирать. Я выросла в неверующий семье, я просто хочу, чтобы Ты мне Сам дал, вот прямо убери всех, чтобы мне никто не предлагал встречаться, потому что я теряюсь. И дай мне того, который будет любить Тебя”. 

У меня вначале были высокие критерии, но я их все перечеркнула. Для меня осталось самым главным – чтобы он делал добрые дела с чистым сердцем, без лукавства. Я забыла об этой молитве и продолжала готовиться к поездке в Африку. 

Мне предложили на том же сайте знакомств “Invictory” посмотреть критерий “Африка”. Тогда я подумала, что искать нужно брата во Христе, потому что если со мной что-то случится в Африке, то он точно защитит. 

Андрей, так получилось, указал, что живет в Зимбабве и воспитывает троих детей. Прочитав, подумала, что это сироты. Это была шутка, но я клюнула.

А чего вы так пошутили? 

Андрей: Нет, это была не совсем шутка. На самом деле я воспитывал троих детей, которых мы с коллегами забрали с улицы. 

А по Зимбабве почему так решил? Сам был с Украины, а жил в Кыргызстане, я подумал: напишу в опции “Украина”, но я не живу там! Если я напишу “Кыргызстан”, а я не из Кыргызстана. Думаю: напишу Зимбабве. Название это в шутку, конечно выбрал. Думал, не поверят, что я в Африке живу. А Катя поверила. 

Катя, вы написали ему первая?

Да, я писала: как там в Африке, как дети? Но про Африку он мне ничего не рассказывал. Он все время склонял меня на общение как сестра с братом. А я поставила барьер, потому что у меня была цель – Африка и никаких личных знакомств. 

Андрей: Но она улыбалась.

Катя: Улыбаться, я улыбалась, но все время думала: как человек, который на миссии находится ни с кем не встречается?  Думала, что это подвох. 

Мы пообщались около месяца. Он в шутку спросил: “Ты хочешь, чтобы я прилетел к тебе?” А я в шутку ответила: “Конечно”. 

Через время он показал мне билеты в Молдову, которые он купил чтобы прилететь со мной на встречу. Я тогда просила своих соседок по квартире показать мне на карте, где находится Кыргызстан. 

Андрей:  Мне казалось, что наши отношения развиваются.

До этого я встречался с сестрой в Алма-Ате, но понял, что у нас нет общих интересов, а общаться просто так я не хотел. Я искал человека, с которым можно было бы построить отношения. 

В Катюше меня зацепило то, что она уже была на коротких миссиях, я этого искал, это мне говорило о том, что она жила самостоятельной жизнью, работала, без помощи родителей, то есть имела сформированное мышление. 

Я понимал: чтобы не было потом разочарования, мне нужен был рядом человек самостоятельный, сестра, которая переехала бы в Кыргызстан. 

В процессе общения я хотел познакомиться с ее церковью, с родителями, увидеть, какая она в той среде, где живет, поэтому перед Рождеством купил билеты. 

После поездки в Молдову мы поехали в Украину, побывали в церкви, у моих родителей. 

Там я ей сделал предложение, в январе 2012 года. После Катя уехала в Молдову, а я полетел в Кыргызстан. 

Оттуда она пыталась со мной общаться, а я был уже настроен строить отношения и просто так общаться не хотел. Так ей и сказал: либо строим отношения, либо расстаемся. Предложил ей вначале приехать в Кыргызстан на короткую миссию.

Катя: Я планировала это летом сделать, а был февраль. 

Тогда же он предложил взять пост и молиться о сроках. Тогда же в Молдове мне предложили хорошую и высокооплачиваемую работу. И в то же время парень (Андрей – ред.) мне был симпатичен и нравился.

Мы стали молиться. И так получилось, что за две недели закрыли колл- центр, где я работала. 

Дома меня родители благословили на отношения с Андреем. У меня получилось купить билет, я не переживала даже за жилье. И у меня оставалась возможность вернуться домой в случае чего. 

1 марта 2012 года я прилетела в Кыргызстан. Андрей мне обещал, что я приеду на два месяца, и он меня будет финансово поддерживать. 

В Украине вы не ответили Андрею “да”?

Катя: Получается, я сказала “да”, но не была полностью готова. Да, меня устраивало все, но мешал негативный опыт. Андрей сказал, что хотел бы, чтобы я была его женой, а мне нужно было еще время подумать. 

Андрей: Мы служили отдельно. Основная цель была в том, чтобы Катя посмотрела, как живется в Кыргызстане, и уже приняла решение либо она переезжает в Кыргызстан и мы женимся, либо же она уезжает и мы прекращаем отношения. 

В процессе у нас возникали трудности, и даже языковой барьер. Она вроде говорила по-русски, но он у нее был какой-то свой. И, конечно, трудности в отношениях, которые нужно было уметь строить как мужчина и женщина. Меня особо никто не учил этому. 

Но мне нравились ее внутренние ценности как личности, ее вера в Господа, любовь к Богу, готовность служить, самостоятельность. Это было важнее, чем культурные различия. 

Мы поженились 1 сентября 2012 года в Бердянске (Запорожская область в Украине). 

Уже после этого у нас была медовая неделя в Турции, откуда мы сразу улетели в Кыргызстан. 

Какую разницу вы ощутили в культурных моментах? И была ли она вообще? 

Катя: Андрюша переживал сильно, как я войду в местную культуру в Кыргызстане. Ему повезло: гагаузы схожи с восточной культурой. Их культурные ценности, традиции настолько подобны местным, что мне даже показалось, что я вернулась к себе в село. 

Гагаузы – это определенная ветвь тюркского народа. Кыргызстан, Азербайджан, Казахстан к этой группе относятся. У них даже языки имеют схожий корень. 

Расскажите, какие есть семейные ценности в культуре гагаузов? 

Катя: У нас нет разводов, это считается позором. Мужчина у нас должен быть выше женщины во всех понятиях. Детей воспитывает женщина, мужчина обеспечивает. Он дома не готовит и не убирает. 

Кстати, когда я увидела, что Андрей убирается в доме, мне было неудобно, а с другой стороны это было хорошо, потому что так можно четко разделить  обязанности по дому. 

Женщина-гагаузка может работать, но и вольна остаться дома, мужчина не будет против. В детях воспитывают уважение к родителям, к старшим. Мы на “вы” обращаемся к родителям до сих пор. 

Если в комнате два мужчины, то женщин или маленьких девочек ни в коем случае не должно быть там же. Женщины не должны ввязываться в мужской разговор. Женщины подают к столу и уходят из комнаты. 

Очень сильно ценится – показать себя, свое богатство перед соседями и родственниками. 

У тебя может быть в доме только вино и брынза, но ты должен обязательно показать, что у тебя самые лучшие свадьба или похороны. 

Как в вашей культуре делают предложение руки и сердца? 

Катя: У нас два варианта есть: с калымом и без. Если без калыма свадьба, то значит, невесту перед этим украли, хотя это было по обоюдному согласию. 

А с калымом – это договор. Муж должен обеспечить домом, а всем, что в доме, должна обеспечить жена. 

У меня папа был очень серьезный насчет колыма. Он хотел зятя-гагауза, уже все расписал…а тут – украинец.

Андрей, а как вас воспитывали, я так понимаю, мама вас научила готовить и убираться?

Я рос в 90-е, один у мамы, до того, как попал в христианство, я не был сознательным человеком, зависел от наркотиков и алкоголя. Покаялся в 2003 году жил в реабцентре, потом там же стал руководителем, для меня примером стал мой пастор. 

Три года я жил самостоятельно. Мы сами и готовили, и убирали, и стирали. Там и научился. 

Что вам было сложно принять из культуры Кати?

Была проблема: моя жена постоянно говорила, что она гагаузка. А для  меня понятие нации не такое острое. Вы же знаете, что украинцы над молдаванами немного шутили. Даже в христианской среде, когда к нам в церковь приезжали молдаване, я тоже над ними подшучивал.

Я вырос в агрессивной среде, где нам приходилось выживать. Даже в церквях в Украине в нашем регионе люди друг над другом иронизировали. И это не потому что они не любили, а это как-то естественно было, это даже было похоже на проявление любви и какой-то близости.

Катя: А у нас в культуре такое неприемлемо. 

Андрей: Я с ней шучу, а ее как будто это оскорбляет. И говорила постоянно мне, что она гагаузка. Да сколько можно? Я ей: ты уже не гагаузка, ты в Кыргызстане. 

Сам я отношу себя больше к культуре царства Божьего. 

Что вы считаете ключевым в межкультурных отношениях? 

Андрей: Я считаю, что наш брак из-за того, что мы происходим из разных культур, нас очень обогатил. Моя жена очень сильно дополнила меня, мой мир очень сильно изменился благодаря ей.

И в то же время я на нее повлиял положительно. Когда мы начали друг друга принимать, то научились брать хорошее друг от друга. И это очень сильно меня изменило, я смог открыть для себя еще целый новый мир: ее сильные стороны, у нее высшее образование, много языков знает. Видно, что человек готовился на миссию.

Катя: Для меня мужчина, исходя из культуры, в которой я росла, – тот, кто только приносит деньги, а например, играть с детьми или нет, – как захочет. Андрюша другой. 

Он часто мне говорит, что я должна сказать ему, в чем нужна его помощь. И это мне было очень сложно принять. Я до сих пор с этим борюсь. Зачем говорить, думала я, неужели ты сам не видишь? Для меня мои просьбы к нему выглядели так, что если я ему скажу, то унижу его. Гагаузы так не делают. 

Расскажите о вашем служении в Кыргызстане.

Мы уже 12 лет находимся в Кыргызстане, поэтому наша миссия была разнообразной. За все это время мы вначале старались помогать в разных проектах и церквях: реабилитационные центры, хозяйственная работа, социальные направления, после приезда Катюши появилось и детское служение. 

В 2019 году мы начали новое собрание, получив благословение от других служителей,  для подростков и детей.

Насколько легко служить в Кыргызстане как в мусульманской стране?

В Кыргызстане есть разные национальности, но в основном все относят себя к мусульманам. 

У нас есть понимание целостной миссии, то есть, когда мы делаем что-то для общества, покрываем нужды людей, которые открыты к Богу. 

В нашей местности непросто быть христианином, если человек, например, кыргыз или дунганин, то для него это будет как предать местные культуру и традиции. Соответственно не каждый из них готов на это идти, даже если они интересуются христианством.

В нашем собрании нет большого количества людей, и среди них есть и кыргызы. 

Большого движения в церквях нет, на улицах проповедь Евангелия официально запрещена, но разрешена деятельность в пределах здания церкви. 

Кыргызстан больше напоминает светскую страну, наказания за евангелизационную деятельность пока нет, но пытаются ограничивать. А с другой стороны, они понимают, что радикальное мусульманство тоже для них неприемлемо. Если человек пришел сознательно в евангельскую церковь, то к нему вопросов серьезных не будет со стороны государства, скорее, от родственников. 

Какие семейные традиции у кыргызов?

Катя: Семейные традиции связаны с правилами, обрядами, давними устоями. Обрезание, кража невесты – довольно распространены. Но в последние годы здесь стараются бороться с этим. Женщин в Кыргызстане притесняют. Например, если мужчина ведет себя по отношению к женщине агрессивно, то защитить ее очень сложно.

Семьи многодетные, для них четверо детей это немного. Как правило, женщина занимается домашними делами, мужчина работает. Когда девушка вышла замуж, то первое время она как невестка должна присматривать за домом, она обязательно будет носить белый платок как знак того, что она только вышла замуж. Молодая пара должна какое-то время пожить с родителями. Младший сын с семьей остается при родителях. 

Некоторых детей могут отдать бабушке с дедом, чтобы им не было скучно на старости, обычно отдают старшего ребенка, так делают в основном в селах. 

Здесь не все хорошо зарабатывают, поэтому и детей отдают, чтобы ехать на заработки, чем занимается около 15% населения. 

Как влияет совместное служение на отношения в семье? 

Андрей: Мы оба служим, причем Катюша не меньше, чем я. У нее свои проекты, у меня свои. Мы оба лидеры и поэтому нам приходится притираться. Но в то же время это радует. 

В моем понимании жене необходимо тоже служить, не просто сидеть с детьми и заниматься домом. Я всегда хотел видеть рядом человека, который будет служить со мной. И поэтому я стараюсь всячески, что могу делать, чтобы моей жене было легче, занимаюсь обеспечением каких-то глобальных вопросов. 

Катя: Действительно, мы оба лидеры. Мне очень помогло образование. Менеджер по профессии, работала долго в рекламе, а значит с людьми.

В Кыргызстане после того, как мы поженились, Андрюша сказал мне, что если я готова не работать, он будет обеспечивать семью. Но если я захочу работать, то он бы хотел, чтобы я работала не в тягость, но нашла работу по душе.

В культуре гагаузов женщину не спрашивают, хочет она работать или нет. Если надо, она будет работать, а если нет, то будет сидеть дома. 

Такой подход мужа меня мотивировал искать и найти себя, тогда мне было 28 лет. Тогда начала работать с детьми, и все знания, которые имела по юриспруденции, управлению, я начала практиковать. 

Если будет Богу угодно, и живы будем, может, я еще получу второе образование на преподавателя английского языка. 

Это тоже мой муж меня подтолкнул. У нас есть учебный центр, и у мужа возникла идея, чтобы я работала в этом центре преподавателем. 

До этого я преподавала детям на слабом уровне для того, чтобы завлечь их в церковь. 

Проработала в центре преподавателем три месяца, и Андрей пошел еще дальше – предложил мне заняться репетиторством. 

В Кыргызстане настолько легко с работой! Например, тебя не спрашивают о наличии диплома. У нас в Молдове с этим большие проблемы. Если ты не дипломированный специалист, тебя могут еще и оштрафовать за незаконную деятельность. Любой госслужащий или преподаватель должен владеть государственным языком. В Кыргызстане нет таких требований. 

Благодаря такой свободе я раскрепостилась, и стала работать репетитором, решив, что часть своего времени я буду отдавать евангелизации, а часть – преподаванию частных уроков. 

Мы живем в двухэтажном здании, на втором – наш дом, а на первом этаже мы ведем служения, и дети на уроки английского приходят ко мне. 

Конфликты у вас чаще возникают на почве служения или в бытовых вопросах? 

Катя: Мне показалось, что чаще  на уровне служения. Андрюша неконфликтный насчет бытовых вопросов. Я стараюсь, конечно, держать дом в чистоте, еду готовить и т.п. Но даже если я не успеваю или не делаю чего-то, то знаю, что конфликта не будет. А вот насчет служения… да, мы можем конфликтовать. 

Иерархия, которую Бог установил, – мужу глава Христос, жене глава муж. Как вы справляетесь с этим в служении?

Андрей: Мы стараемся понимать, что муж должен любить жену с позиции того, чтобы служить, а не с позиции властвовать, тогда все работает хорошо. 

Я не считаю, что у нас на почве служения какие-то есть конфликты. Думаю, что у нас больше конфликтов бытовых и богословских.

У Катюши больше понятий справедливости, дисциплины. У меня: надо служить, любить, покрывать. 

И пока мы научились друг друга понимать, были, конечно, конфликты.

Все-таки совместное служение помогает укреплять семью или было бы лучше, если бы служил кто-то один? 

Катя: Это зависит от характера и воспитания человека. Потому что в служении мы становимся очень правильными, нас хвалят третьи лица, и нам нравится больше служить, ведь мы все делаем во благо. 

Но, мы возвращаемся опять в семью, где мы уже не работники в служении, а семья. И мы можем пользоваться этим, чтобы добиться своего. 

Поэтому совместное служение – это и плюс в том, что мы знаем свои сильные стороны и мы можем быстрее дойти до той цели, которую мы обозначили. А где-то это минус – дома мы можем продолжать разбирать вопросы, которые не разобрали в служении.  

Поэтому мудрость заключается в том, что зная свои уязвимые места в семье мы можем так же служить в любви и принятии, как и в служении или в работе, тогда мы сможем сделать вместе намного больше чем порознь, объединив общие дары и возможности для расширения Божьего Царства.

Андрей: Будет лучше, если, конечно, люди будут вместе служить, что-то делать вместе, тогда есть больше общего. 

Когда у человека дома одно, а он служит за пределами дома, и жена или муж не вовлечены в служение, отношения могут усложняться. Да, отношения зависят от людей и от их восприятия, их культуры, от того, насколько они понимают друг друга. 

После того, как мы начали новое собрание, и у нас появилось видение церкви, сформированное нами вместе, без влияния кого-то со стороны, то стало легче служить. Ведь в церквях разные учения могут быть на тему семьи: правильно или нет, чтобы жена служила, или ей нужно быть дома и заниматься детьми. Или тебя гонят служить, мотивируют, но не особо заботятся о том, чтобы у тебя в семье было хорошо. 

Иногда взаимоотношения в церкви и служении не совсем скоординированы с тем, что происходит в семье. Но у нас концепция совместного служения как семьи.

Расскажите о местной кухне кыргызов. 

В Кыргызстане распространено кушать в кафе. 

Бешбармак – это основное блюдо у кыргызов, мясо с тестом. Это такая нарезанная лапша вперемешку с конским мясом. Могут делать из колбасы тоже. Все зависит от того, для кого готовится блюдо. Из теста делают лапшу, варят бульон на мясе, бросают туда лапшу.

Для самых бедных людей распространенная еда – это горячая лепешка и чай. Если к этому есть сметана, то это уже считается полноценным завтраком. 

Они любят, чтобы у них было к столу ягодное варенье в пиалочке. Это самый дешевый вариант. 

Боорсок еще есть такое блюдо, готовят в кипящем масле. Это похоже на пончики, блюдо считается обязательными на столе.

Любят шашлык, готовят его из баранины, из нее же готовят плов и дымляму. Дымляма – похожа на рагу – из картошки, капусты, болгарского перца, баклажан. Готовят блюда в казане. 

Плов здесь тоже одно из основных блюд. Еще есть самсы или манты. Самсы – это те же манты, только жареные. 

В стране есть также влияние китайской кухни. 

Например, распространенное блюдо лагман – это вермишель, только она вручную тянется, отбивается, и потом к ней готовится подливка. 

Мы кушаем такую еду в кафе, потому что она там дешевле. 

Что бы вы порекомендовали миссионерам, которые собираются создать межкультурную семью? 

Андрей: Во-первых, посвященность друг другу должна быть. Нужно выбирать человека не потому, что он тебе понравился, красивый, но человека с глубинными ценностями, который хочет служить, выбирает любовь к Богу. 

Когда человек на миссии, это становится большим преимуществом, потому что до этого мы сформировались понятиями своих церквей. 

Например, я жил в Бердянске, там у меня была своя церковная культура. Вольно-невольно в другом месте я начал бы воссоздавать что-то подобное тому, что я видел в своей церкви. 

Но это не всегда хорошо, и даже в большинстве случаев плохо, потому что там, в другой культуре, ты не сможешь построить то, что видел у себя в церкви. И вот как раз возможность служить где-то не с таким, как ты, человеком, открывает возможность не зацикливаться на каких-то рамках и культурных особенностях, особенно христианских, а понимать, что ты должен учиться как миссионер жить в той культуре, в которую попал.

Ты должен научиться жить в новой культуре с учетом этой культуры. И привнести туда не просто какие-то традиции и правила, а сущность самого Христа: любовь, Благую весть, но уже совершенно в других традициях. Межкультурный брак способствует этому. 

Понимая, что моя жена другая, я научился ее понимать, и в то же время я научился больше понимать тех людей, с которыми я живу в чужой для меня культуре. 

Катя помогла мне увидеть, что ту культуру, в которой я жил, нужно оставить, так же, как и я ей говорил, что нужно оставить свою. 

Культуру легче менять, когда ты рядом с человеком из другой культурной среды. Даже если речь идет о разных деноминациях: например, Катя из баптистов, а я – пятидесятник. Мы разные, но в то же время мы христиане и научились друг друга принимать.

Вначале мне было сложно, а потом я понял, что из-за церковных культур, в которых мы выросли, мы пытаемся людей в рамки загнать, выстроить для них определенные барьеры. 

Способность принимать других людей, христиан, дает возможность по-другому смотреть на Христа, на христианство, на общее служение. Это развивает. 

Катя: Когда я уезжала в Кыргызстан, один из пастырей прочитал такой библейский стих: Узнают вас, что вы дети мои, по тому, что имеете любовь друг к другу. 

Это как ответ на мои вопросы по поводу христиан из реабцентров, я о них ничего не знала. Единственное, что мне сказали, что они очень ревностные христиане. Я поняла, что если буду зацикливаться на второстепенном, то мы не сможем соединиться друг с другом как верующие. Если первостепенное – это Христос и любовь друг к другу, то все остальное сойдется. 

Я думаю, что если межнациональная пара решила быть вместе, им необходимо любить друг друга, принимать, потому что культуру невозможно вынуть изнутри, она останется. 

А еще очень много молиться и молиться все время, не из-за того, что плохо или тяжело, потому что на миссиях не легко, иногда очень сложно, ведь семья сама по себе – это уже миссия. Но на нас смотрят как на пример и нужно соответствовать. 

Спасибо за беседу.

Пресcцентр CITA.