Миссионер в Монголии: “Христианство — это не про комфортную жизнь, христианство — это про вечную жизнь”

Руслан Андрейченко с женой Светланой, на миссии в Монголии с 1994 года. Родители, все пятеро детей которых родились в Монголии, все еще живут по визе… Они полюбили монголов, открыли несколько церквей и активно занимаются Благовестием, в том числе, через национальные телеканалы.

В интервью миссионер делится 30-летним опытом служения и жизни в азиатской стране: о важности посвятить себя Богу и прощать авансом, особенностях зарубежной миссии: что значит быть подготовленным к служению и как миссионеру обеспечить себя и свою семью? Как проповедовать об Иисусе монгольскому народу? Чем уникальна Монголия и монголы?

Руслан, как вы поняли, что вам нужно ехать служить в Монголию?

Я уверовал в Иисуса в 1992 году, в Ноябрьске Тюменской области, хотя родом из Херсона. Через месяц после покаяния и крещения вернулся в родной город, и тогда в первый раз один из уличных евангелистов пророчествовал мне о призвании и служении Богу. Его слова очень коснулись моего сердца. Я поехал учиться в библейскую школу, где познакомился с замечательной девушкой и духовной сестрой во Христе Светланой, которая впоследствии стала моим лучшим другом, соработником и прекрасной женой!

На втором году учебы в библейской школе нужно было обязательно проходить профильную практику в соответствии с факультетами обучения. Я специализировался на хвале и поклонении, а она — на миссионерском служении, поэтому выбрала практику в Китае. Однако Богу было угодно и ее направили лидером миссионерской команды в Монголию.

Во время той поездки открылась возможность организовать церковь в городе Эрдэнэт. Для развития этого нового служения нас рукоположили и направили в Монголию.

По окончании библейской школы мы сыграли свадьбу и вместо медового месяца отправились служить в Херсонскую церковь «Великое поручение» под руководство драгоценного пастора Виталия Шалухина.

Получив серьезное духовное образование мы глубоко посвятили себя Господу на полное время и активно влились в служение молодой Херсонской церкви. Однако вскоре из Монголии пришло письмо с призывом вернуться и продолжить начатое.

Так в декабре 94-го года мы вошли в настоящее миссионерское служение. Почему настоящее? Потому что зарубежная миссия радикально отличается от миссии в соседнюю деревню или в город на другом конце страны или даже в соседнюю республику.

До этого и я и Светлана, сначала по отдельности, а потом и вместе принимали участие в очень смелых миссионерских путешествиях. Организовали и вели команды через всю страну и даже в другие народности и культуры. Но, как оказалось, служить в стране, где у тебя нет права даже находиться и благовествовать людям, языка которого ты не знаешь, предполагает совсем другой уровень снаряжения, подготовки и целеопределения.

Мы были подготовлены доверять Богу, но, как выяснилось, к реальному миссионерству не были подготовлены совсем и даже не представляли, с чем нам предстоит столкнуться в скором будущем. Приехав в Монголию мы вскоре осознали, что нам предстоит учиться миссионерству заново.

Можете привести примеры, в чем именно вы были не готовы?

На самом деле мы ничего не знали, как должно знать (смеется). То, что мы изучали, в миссиологии о том, как другие миссии действовали, как посылали миссионеров, на самом деле имеют мало общего с реальностью.

Я не говорю о том, что нас учили неправильно, но красивые или страшные рассказы учителей про истории веры других миссионеров это всего лишь теория, а практика миссии лежит на совершенно другой глубине. Открыть доступ молодым на эту глубину могут только те, кто сам там работал, и сама миссия.

Церкви, действующие в советское время или родившиеся на развалинах ссср, в принципе не занимались зарубежной миссией. Благо необъятные просторы родины зияли духовной невспаханностью. Самозабвенное подвижничество сотен христианских семей, которые подобно Аврааму, оставили родную среду обитания и отправились на Север, в Среднюю Азию, в Сибирь и на Дальний восток достойно для подражания!

Я лично знаком с некоторыми из них, и это люди недюжей веры, на которых стоит равняться и которые принесли и приносят много доброго плода для Царства Божьего.

Их опыт весьма уникален, но кое в чем очень подобен нашему. Поясню. Дело в том, что домашняя церковь, даже разрешая движение миссионеров, посылала их, как бы в некое испытание: идите «ради Бога». В дальнейшем почти забывая о них и часто никак не участвуя в их труде! Интересно, что это отношение продолжилось и переросло в некое подобие «культуры посылания» миссионеров.

Когда мы ехали на миссию, мы в принципе тоже были готовы или прорваться или умереть, размышляя так: Павел делал палатки и нам Бог даст необходимое. Аминь. Бог верный и заботиться о Своих посланниках, и мы видели и знаем силу Его любви. Мы жили и живем этим каждый день.

Вот только миссионеры — это не вынужденные переселенцы и не эмигранты, и их задача не ассимилироваться и выживать, а спасать и строить Царство Божье, начинать церкви, открывать больницы, кормить голодных, одевать раздетых! И это совершенно разные уровни постановки целей.

Зоровавель был призван восстановить Храм и получил все необходимое для этого дела. Наверное, поэтому и в послании миссионера Павла, где он говорит о снаряжении посланников, читаем: «… Ты хорошо поступишь, если отпустишь их, как должно ради Бога,» (3 Ин.1:6). А расширенный перевод этого текста еще больше открывает значение слов «как должно ради Бога» в призвании церкви к действенному участию в труде миссионеров.

Расширенный перевод этого текста открывает нам следующий смысл: должно снарядить и отправить их таким образом, чтобы они НИЧЕГО НЕ БРАЛИ ОТ ЯЗЫЧНИКОВ, КОТОРЫМ ИДУТ СЛУЖИТЬ. И это не домыслы теологов, а важная организационно подготовительная часть любого дела и в особенности миссии (кстати, миссия — военный термин означающий выполнение поставленной задачи на чужой территории).

Но соответственно бытующей «культуре посланничества», в этом плане мы оказались абсолютно не подготовлены к миссии. Почти все время нам приходилось выживать и учиться.

В последнем, кстати, не нужно было изобретать велосипед, но изучить опыт и тактику зарубежных миссий, которые посылают миссионеров уже в течение 50-100 лет, и конечно, более фундаментально подготовлены.

А мы, считай, были первыми миссионерами, которые уехали на внешнюю миссию, причем в страну третьего мира и, к сожалению, в то время ничего этого не знали и не сделали.

С какими же вызовами вы, как начинающие миссионеры, столкнулись?

Первое, с чем мы столкнулись: кто решает визовые проблемы? Здесь не скажешь ни в одном министерстве: я приехал проповедовать Евангелие, дайте мне визу. Допустим, апостол Павел путешествовал в пределах Римской империи, где никто его не спрашивал о наличии у него права на въезд и пребывание в стране.

Сегодня же реалии совершенно другие. И если турвизу получить несложно, то получение разрешения на длительное пребывание требует более серьезной проработки этого вопроса.

Первое первое! (смеется) — это финансирование. Этот вопрос все посылающие миссии обычно решают заранее. Они находят спонсоров и закрепляют их за миссионерами. Прорабатывают отдельно личный бытовой и служебный бюджеты, выстраивают систему отчетности, транспорта и передвижения, медицинского обслуживания, образования детей… В Монголии например, право работать закреплено только за гражданином страны. Иностранцы не могут самостоятельно получить этого права.

Второе первое. Языковой барьер. Для преодоления этого препятствия на пути достижения людей Евангелием у миссионера всего два пути: выучить язык или найти переводчика. К сожалению, не всегда миссионеры понимают, насколько кардинально решение этого вопроса влияет на эффективность служения.

По канонам многих миссий изучение языка является основным в принятии решения о посланничестве миссионера в ту или иную страну. Не все миссионеры обладают должным смирением, настойчивостью и талантом в освоении языков и поэтому идут более коротким и не менее эффективным путем — служить через переводчиков.

Идеальный вариант для переводчика: если находится горячий христианин, который посвящено служит и параллельно решает проблемы миссионера, в которые он зашел не зная ни языка, ни закона, ни особенностей менталитета.

Обычно такие переводчики «вырастают на деревьях веры, терпения и жертвенности самих миссионеров» и этот процесс занимает времени не меньше, чем выучить язык.

Так или иначе обойти языковой барьер никак не получится поэтому составить план и иметь бюджет на его преодоление — мега важная часть как подготовки миссионера, так и миссионерского служения в целом.

В нашем случае людей, владеющих русским и монгольским языками в Монголии, было достаточно много. Получить высшее или специальное образование в советском союзе было доступно практически каждому желающему.

Первые 10 лет мы одновременно с изучением монгольского языка, который давался нам очень не просто, привлекали множество переводчиков, а потом смогли «вырастить» своего. Вот уже 20 лет сестра Цендсурен наш верный спутник и неотъемлемая часть нашей команды.

Насколько было трудно вам проходить культурную адаптацию в Монголии?

Меньше всего у нас было проблем именно с культурной адаптацией, потому что Монголия была во многом похожа на страну советского союза. Все-таки она негласно называлась 16 республикой, хотя до революции 1921 года была провинцией Китая, и деюре для всего мира, оставалась таковой до 1948 года.

До того времени Монголию вы не увидите ни на одной старой карте, потому что ни одна страна мира не признавала ее. Монголия была признана суверенным государством только по результатам пересмотра границ после второй мировой войны как воевавшая на стороне победителя.

Немного из истории. После второй мировой советский союз начал в прямом смысле индустриализировать Монголию. Была построена железная дорога, проведена полная электрификация, организованы система образования, высшая и профессиональные школы, связь, построены школы, больницы, институты, автодороги, предприятия горнодобывающей, тяжелую и легкую промышленность, сельское хозяйство… Монголы традиционно ничего не выращивали а занимались только скотоводством, причем без заготовки кормов.

В чем особенны монголы в аспекте Евангелизма?

С 1921 по 1992 год в Монголии действовали законы, запрещающие всякую религию. Первые переводы Нового Завета на монгольский язык были сделаны миссионерами из Англии.

Когда в 1992 году все вдруг стало можно и свободно, сюда хлынуло огромное количество миссионеров со всего мира. В 1992 Монголия была абсолютно нетронутой Евангелием страной.

На этом постсоветском пространстве оказалось, что нет никакой истории религии.

Если в советском союзе были баптисты, пятидесятники, существовали подпольные церкви, то здесь не было ничего. Под запретом был даже буддизм, а тем более, таких слов, как Христос, Иисус, крещение, грех, ад вообще не существовало. Даже слова “Бог” не было. Миссионеры сами придумывали, как называть Бога. Многие говорили что Бурхан (общепринятый ныне перевод слова Бог) — это значит идол, и использовали для перевода этого короткого слова сложное словосочетание “Господин Создатель Вселенной”.

Первые несколько лет, мы говорили монголам, что пришли им рассказать Благую весть, и спрашивали: кто хочет принять Иисуса? Люди принимали охотно, отзываясь именно на слово “принять”.

Тем более, что в их понимании мы были не просто иностранцами, а теми, которые за несколько десятков лет в прямом смысле построили их страну. Поэтому, например, даже 80-летний человек называл меня «Ах» (старший брат), что не свойственно монгольскому лексикону, но допускалось лишь в выражении особенного уважения.

Для многих “примите Иисуса” звучало, как “примите мою фамилию и у вас будет хорошая жизнь”. Отчасти поэтому вначале христианство в Монголии росло, как на дрожжах. Люди принимали, присоединялись к участию в собраниях. Но лишь некоторые, чудом Божьим обращались и начинали следовать за Иисусом.

В конце 90-х в Монголию хлынули мормоны, и люди из христианских собраний начали переливаться туда и это считалось абсолютно естественным для их национального менталитета. Радушно принимали то, что им давали.

Еще монголы очень музыкальный народ, особенно любят не просто музыку, а национальную. Каждый монгол знает пять-шесть десятков народных песен про лошадь, про горы, солнце. Очень сильно любят ходить в национальной одежде, которую называют “Дэл(и)”. Очень уважают свои праздники, особенно Цаган-сар.
Монголы очень эмоциональны, очень открыты, очень отзывчивы, проявляют недюжие способности к языкам.

Какая религия преобладает в Монголии?

Можно сказать, что более 92% населения — это буддисты, казахи-мусульмане, немного атеистов, христиан, мормонов и т.д. Буддизм насажден правительством, хотя считается, что государство здесь отделено от религии. Но на самом деле буддизм очень сильно поддерживается с 1992 года и считается фундаментом возрождения национального единства и культуры.

Интересно, что монгольский (ламаистский) буддизм нашел и занял свою нишу благодаря ранимой суеверности монголов — уникальным образом коммерчески унифицировался. Чуть какие проблемы или неуспех — народ бежит к ламам, и ламы решают их в духовном мире — молитвами. Причем у каждого ламы (буддистский священник) есть свой прейскурант: столько-то стоит почитать (помолиться) за успех в бизнесе, столько-то за семейное счастье, столько-то чтобы не болеть… Приходящие платят деньги, приносят дары, а лама читает и иногда дает советы, каким духовным действием изменить ситуацию.

И все, больше никаких религиозных проявлений в жизни не наблюдается! Буддизм в Монголии по сути не свод верований, он «решает» физические проблемы в духовной сфере. Подход к буддизму весьма практический: есть проблемы, идем решать их к ламе. Если ламы не помогают, идем искать дальше.

В Монголии также проживает многочисленная казахская диаспора с монгольским гражданством, они мусульмане.

Христианство в Монголии находится на уровне 1,5% из 3 млн.населения.

Также есть немало мормонов, начавших тут работу в конце 90-х. Их видно по добротным красно-кирпичным «залам царства», отстроенным в каждом городе, поселке, деревушке.

При такой популярности буддизма как вы проповедуете об Иисусе?

Проповедовать Евангелие здесь непросто и именно из-за потребительского отношения к религии в целом: “христианство должно помогать мне жить так, как я хочу”. В местном понимании религия должна помогать, решать проблемы. Не учить жить, а помогать исполнять желания.

Но мы благовествуем иначе: “отвергни себя, возьми свой крест и следуй за Мной”. Это суть Евангелия. Если Христос умер для нас, то, значит, мы умерли для себя.

Расскажите из своего опыта, как миссионеру себя обеспечить?

Да, распространение Евангелия связано с деньгами. Вера без дел на миссии это не актуально.

Потребность в обеспечение — хорошее основание для того, чтобы призывать Бога: Господь, мне нужно обеспечение. Поэтому будущему миссионеру стоит обклеить стены своей тайной молитвенной комнаты вопросами к Богу: «Покажи мне, где копать, покажи мне, где сеять? Покажи мне, что делать?» Эти и другие вопросы обеспечения должны решаться миссионером на личном уровне его веры и взаимоотношений с Богом. Миссия это ВЫЗОВ ВЕРЫ!

И если миссионер сегодня хочет выдвинуться на миссию, он должны приложить максимум усилий для того, чтобы обеспечить свое служение всем «потребным для жизни и благочестия».

Найдите спонсоров, войдите в партнерские отношения с братьями, сестрами, церквями, служениями, заключите заветы. Потратьте на это достаточное количество времени и сил, но подготовьте свою финансовую часть.

Обеспечение решает очень многие проблемы. Мудрость говорит: «если проблему можно решить деньгами, это не проблема, а расходы».

Вы встретитесь с непониманием, отверженностью, новыми сложностями, но тем не менее, успех миссии начинается с победы в этом вопросе. Эта важная победа станет для вас началом многих побед!
Миссионеры призваны научить людей знать Бога, и быть водимыми Духом Святым, но это начинается с них здесь и сейчас.

Надо научиться самому получать «рема» и ходить по воле Господа. Это прежде всего ваше служение, в чем-то уникальное и неповторимое, хотя и похожее на других, но нельзя сказать, что у миссионеров есть какие-то правила, которые единые для всех и работают для всех.

Если миссионер не слышит Бога и не двигается за Ним, то и научить этому не сможет! Нам не нужно делать людей нашими адептами, но учениками Христа. Наша задача — присоединить ко Христу и чтобы они сами захотели идти за Ним.

Руслан, в чем состоит ваше служение? Поделитесь.

В настоящее время у нас есть община в городе Эрдэнэт свое здание, весь спектр традиционных христианских служений. Активно занимаемся Благовестием. Мы так настроили работу, что люди евангелизируют постоянно.

Занимаемся социальными и культурно-образовательными проектами. Недавно открыли музыкальные курсы (обучаем игре на гитаре, фортепиано). В сотрудничестве с другими церквями проводим детские и молодежные программы. Наш город провинциальный, и когда ребята заканчивают школу, они, как правило, уезжают учиться в столицу, Улан-Батор, так что у нас есть всего 3-5 лет, чтобы “засеять” их сердца добрыми семенами слова Божьего.

Несколько лет назад мы получили ведение начать служение в Улан-Баторе. Так что последние пару лет ответственность за церковь в Эрдэнэте больше легла на плечи моей жены Светланы и нашей монгольской команды служителей, а я много времени провожу в столице.

Наше небольшое столичное собрание называется «Вифезда». Это церковь для монголов и русскоязычных. Пока это больше молитвенный труд и работа над выращиванием и построением команды, Также занимаемся дублированием передач христианских проповедников и размещаем их христианский контент на телеканалах Монголии. Ведем тюремное служение.

Есть один крайне важный момент, о котором я хочу упомянуть. За почти тридцать лет служения, мне довелось встречаться с сотнями миссионеров. Для подавляющего большинства из них миссия в Монголию была своеобразным «путешествием», а их активити было заточено на реализацию какого-то собственного проекта.

С одной стороны это неплохо! С другой стороны, множество таких проектов были «надуманы» и не отвечали реальным нуждам поместных церквей, но отвлекали их людские ресурсы и внимание служителей на реализацию этих «хорошо финансируемых» программ, подменяя собой необходимость искания и развития в Божественном видении, что породило целый слой «обслуживающего» христианства.

Я уверен, что в этом отношении миссионерам и миссиям стоит быть гораздо осторожней и духовно внимательней. Мы не возьмем с собой на небо красивые фотоотчеты и аплодисменты. Нужно увидеть реальную нужду и получив «видение» позаботится о «плоде пребывающем».

Вот к примеру: 30 лет назад в Монголии была катастрофическая санитарно-эпидемиологическая ситуация! Люди не имели возможности помыть тело хотя бы раз в неделю. Я предлагал многим миссиям начать строить общественные душевые и бани, но никто не откликнулся. Сейчас эта проблема почти закрыта собственным монгольским бизнесом, а ведь актуальный ответ на эту нужду мог стать открытой дверью в Царство Божье!

На данный момент Бог открыл мне глаза на другую нужду, а именно острый недостаток йода, из-за которого очень страдают и взрослые и дети. Государственная программа йодирования соли была остановлена еще в 2011 году по причине неэффективности, поскольку монголы традиционно солят горячую пищу, и в результате термической обработки весь йод улетучивается.

В ответ на эту нужду Бог дал мне возможность войти в международную программу ликвидации йододефицита, разработанную талантливым украинским ученым В.Н. Мельниченко. В рамках этой программы мы организуем встречи, лекции, семинары и конечно по возможности восполняем дефицит йода и безусловно проповедуем Евангелие!

Эффективная реализация данной программы в этой резко континентальной стране, где отсутствуют моря-океаны, может ликвидировать дефицит йода и происходящие из него заболевания, всего за несколько лет!

Что для вас самое главное в миссионерской труде?

Делать из людей учеников Христа. Для меня самое главное — люди, которые хотят слушать, меняться и готовы искать Бога. Как для земледельца самое главное — это земля, так и для нас — люди. Одна из важнейших задач — подготовить почву, чтобы потом можно было говорить Евангелие.

Миссионер должен быть посвящен не только призванию, но и людям, жить с людьми и дышать одним воздухом, являть им не только слово, но дело и быть примером веры.
Для меня важно, чтобы люди увидели Христа. Жаль, что не всегда это получается.

Миссионерство — это не увеселительные поездки ради фанфар и лайков. Это тяжелый ежедневный священнический труд, с той лишь разницей, что ветхозаветные священники приносили в жертву животных, а миссионер — себя.

Вот сейчас я с вами разговариваю, а моя жена мучается мигренями. Это длиться уже более 20 лет, мы доподлинно не знаем, что именно с ней. Мигрень проходит лишь когда она спускается с «гор», но вся Монголия это выше тысячи метров.

И это касается не только именно нас. Мы знакомы с многими миссионерами и каждая история на самом деле — подтверждение как это тяжело, неимоверно тяжело.
Если какой-то человек собирается ехать на миссию, он должен однозначно отвергнуть себя, взять свой крест и только потом идти на миссию за Христом. Я не пугаю, говорю, как есть.

Настоящее христианство, оно не церковно-приходское, но полное посвящение себя Богу, оно христианство апостолов, которые отдали свои жизни за Христа.

Иисус Сам — миссионер. Он оставил совершенную Божественную природу и небеса, пришел на землю, стал во всем как человек, разделил наши нужды и жил для людей и умер ради нашего спасения. Это и есть миссионерство в двух словах! Миссия — когда ты оставляешь комфорт и ради Господа идешь туда, где люди нуждаются в Евангелии, где люди нуждаются в примере твоей веры, в твоем свидетельстве и Божественном спасении.

Что бы вы посоветовали тем людям, которые, не уверены в призыве к миссионерству?

Я советую двигаться по откровению и доверять Богу. А когда Бог направляет — ни в коем случае не включать “заднюю передачу”.
Когда Бог дал слово, тебе необходимо открыть закрытые двери и реализовать это слово. Несмотря ни на что, найти достаточно сил и средств, и возможностей, чтобы реализовать это слово своей жизнью или смертью…

Церквям надо учить, как совершать миссии. Если церковь хочет достигать того народа, в котором она находится, она должна найти, куда посылать своих людей, куда посылать свои финансы, и Бог благословит и даст ей авторитет достигать людей в том месте, где она находится, достигать своего народа.

Скажу начинающим миссионерам: если ты чувствуешь, что у тебя в сердце есть желание посвятить себя Богу, однозначно посвящай себя миссии. Иди, учись, находи спонсоров и совершай поездки, двигайся в этом.

Христианство — это не про комфортную жизнь, христианство — это про вечную жизнь.
Стоит задуматься каждому: “Господь, что есть Твоя воля? Я хочу сражаться за то, чтобы победить, чтобы Твоя воля была здесь, на земле, как на небе”.

И вот отсюда начинаются вещи, о которых говорил Христос, — и хлеб насущный на каждый день, и прощение.

Вы не представляете, как много в миссии нужно прощать. Я бы хотел сказать будущим миссионерам: вы должны научиться прощать, как сказал один замечательный проповедник, — прощать авансом.

На самом деле непрощение останавливало очень многих миссионеров. Я сам в своей жизни, в нашем служении какое-то время не знал, что я не прощал. Я думал, что так должно быть, но в какой-то момент я понял, что иду не в том направлении, потому что непрощение уводит нас в сторону. И миссионер должен быть готовым прощать ближних, врагов, любить врагов, благотворить своим врагам, не проклинать. Это называется быть сосудом милосердия.

Спасибо за беседу.

Интервью подготовил пресс-центр CITA.